Управа на броню (Часть I)

Интенсивное насыщение бронетанковой техникой армий потенциальных врагов Советского Союза в тридцатых годах двадцатого столетия и ее активное использование во всех видах общевойскового боя создали условия, при которых возникла настоятельная необходимость вооружения советской пехоты адекватными средствами борьбы с бронетехникой противника.

В середине 1930-х годов перед высшим командованием Красной Армии совершенно неожиданно возникла серьезная проблема – уже после первых боев в Испании, где советские добровольцы встретились с немецкими и итальянскими танками, состоявшими на вооружении франкистов, выяснилось, что пехота не может своими средствами в полной мере решить задачу борьбы с вражеской бронетехникой. Мощность штатного оружия оказалась совершенно недостаточной для пробивания танковой брони, толщина и качество которой постоянно росли. В связи с этим в Красной Армии очень остро встал вопрос создания для пехоты достаточно мощного и в то же время простого и относительно дешевого образца этого оружия, которое имело бы целый ряд преимуществ перед противотанковой артиллерией: малую массу, высокую маневренность на поле боя и возможность хорошей маскировки применительно к местности.

Как позже вспоминал в своих мемуарах бывший нарком вооружения СССР Б.Л. Ванников: «ПТР не получило до начала Второй мировой войны должного признания не только у нас, но и в других странах, хотя необходимость в таком специальном стрелковом оружии возникла еще в Первую мировую войну с момента появления танков.

Первым специальным средством против танков стали созданные в конце Первой мировой войны ружья и пулеметы крупного калибра, представлявшие собой всего лишь укрупненные образцы имевшегося вооружения. Так, германское противотанковое ружье образца 1918 года представляло собою увеличенную копию винтовки Маузера образца 1898 года... Вообще же при создании противотанкового оружия стремились прежде всего получить соответствующий пулемет; считалось, что его можно будет использовать для борьбы и с танками, и с самолетами. А так как для стрельбы по самолетам важное значение имеет и высокий ее темп, обеспечиваемый только автоматическим оружием, то на первых этапах противотанковые и зенитные средства и совместили в крупнокалиберных пулеметах, как правило, переделываемых из конструкций среднего калибра.

После окончания Первой мировой войны работы по конструированию противотанкового стрелкового оружия во всех крупных западных государствах продолжались в тех же направлениях, что, по существу, ограничивало возможности получить хорошие тактико-технические показатели противотанковых средств. Увеличение калибра пулеметов, веса пули и ее начальной скорости при сохранении необходимых для зенитной стрельбы качеств (в частности темпа стрельбы) потребовало настолько увеличить тяжесть и габариты конструкций, что сделало их непригодными в качестве пехотного противотанкового средства. Оружейники пришли к заключению, что по мере увеличения брони танков пробивная способность крупнокалиберных пулеметов уже не может считаться достаточной и эти пулеметы мало-помалу теряют свое прежнее значение как противотанковое средство.

Тогда усмотрели дальнейшее развитие противотанковых средств в переходе от стрелкового оружия к малокалиберной артиллерии. Получалось, что пуля в состязании с броней уступила».

В середине 1930-х годов перед высшим командованием Красной Армии совершенно неожиданно возникает серьезная проблема с принятием крупнокалиберных пулеметов ДК на вооружение, не удалось полностью решить задачу борьбы пехоты с танками противника. Мощность новых крупнокалиберных пулеметов оказалась совершенно недостаточной для пробивания танковой брони, толщина и качество которой постоянно росли. В связи с этим возникла острая необходимость развивать более мощные средства борьбы с ними. Наряду с противотанковой артиллерией, которая обладала высокой бронепробиваемостью, но была недостаточно маневренна, большое внимание уделялось созданию для пехоты достаточно мощного и в то же время простого и относительно дешевого противотанкового ружья (ПТР), которое должно было иметь целый ряд преимуществ перед противотанковой артиллерией: малую массу, высокую маневренность на поле боя и возможность хорошей маскировки применительно к местности, а также способность всюду следовать непосредственно в боевых порядках пехоты. Предполагалось, что противотанковые ружья будут просты в освоении, эксплуатации, производстве и потребуют всего двух человек расчета. Отсутствие в системе противотанковой обороны противотанковых ружей снижало эффективность обороны при массовом применении противником легких танков, которые он мог бросать в значительно больших количествах по сравнению со средними и тяжелыми боевыми машинами.

В нашей стране еще в 1931 году конструктор Л.В. Курчевский разработал два варианта 37-мм динамореактивных противотанковых ружей (фактически являвшихся безоткатными орудиями). В июле 1932 года несколько ружей Курчевского проходили испытания в частях Московской Пролетарской стрелковой дивизии и 4-й кавалерийской дивизии.

Ружье малой мощности массой 28 кг на расстоянии 400 м пробивало 20-мм цементированную броню снарядом массой 0,5 кг с начальной скоростью 475 м/с.

Ружье большой мощности массой 32 кг 20 мм цементированную броню пробивало на расстоянии 500 м снарядом массой 0,6 кг с начальной скоростью 530 м/с. Оба ружья испытывались 250 выстрелами.

В феврале 1933 года 37-мм противотанковые ружья Курчевского были приняты на вооружение РККА и запущены в малосерийное производство. Однако в процессе их эксплуатации выяснилось, что они небезопасны в действии; из-за достаточно большой массы имеют низкую маневренность; не удовлетворяют требованиям бронепробиваемости, вследствие чего эти ружья были сняты с вооружения. По сути дела, пехота Красной Армии оставалась без надежного средства противотанковой обороны.

Опасность такого положения очень хорошо понимали многие советские военачальники, поэтому уже 13 марта 1936 года был объявлен конкурс на проектирование противотанковых ружей калибра 20–25 мм и массой до 35 кг.

12,7-мм противотанковое ружье Блюма.
Опытный образец 1939 года

Уже в 1936 году конструктор М.Н. Блюм с участием С.В. Владимирова разрабатывали два варианта 20-мм «ротного противотанкового ружья ИНЗ-10» – на сошках и на колесном лафете. В начале 1937 года ТОЗ передал на полигонные испытания 20-мм самозарядное противотанковое ружье (пушку) ЦКБ СВ-51 С.А. Коровина – на треноге и с оптическим прицелом, массой 47,2 кг. В том же году все конструкторские бюро получают указание «свыше» разработать противотанковые ружья под новый проектируемый «сверхмощный» патрон калибра 12,7 мм. Однако этот патрон так и не был создан, в связи с чем Артиллерийский комитет АУ РККА рекомендовал вести проектирование ружья под разработанный научно-исследовательским институтом стрелкового вооружения патрон калибра 14,5 мм. Но поскольку не имелось достаточно жестких спецификаций на новое оружие, то ни одно из этих ПТР не удовлетворяло требованиям армии. В 1938 году начальник ОКБ-15 Б.Г. Шпитальный предложил свою новую систему – 37-мм противотанковую пушку и переделанную 20-мм автоматическую пушку ШВАК в «зенитно-противотанковое оружие» на универсальном треножном станке. Но все эти образцы были признаны не соответствующими предъявленным требованиям.

В августе 1938 года на Научно-исследовательский полигон стрелкового вооружения (НИПСВО) в поселке Щурово Московской области проходили полигонные испытания восемь образцов противотанковых ружей (пушек) для ротного звена.

Все они имели неудовлетворительную бронепробиваемость, низкую боевую скорострельность, невысокую кучность, малую живучесть деталей при достаточно большой энергии отдачи. Опытные образцы большинства противотанковых ружей имели массу в боевом положении от 41,9 до 83,3 кг.

Отдельно в ряду опытных образцов стояло одно из наиболее совершенных по тем временам противотанковое магазинное ружье НИПСВО под штатный крупнокалиберный 12,7 108 патрон к пулемету ДШК. В.Н. Шолохов сконструировал его по типу германского противотанкового ружья «Маузер» М.1918, что являлось наиболее приемлемым, пусть и паллиативным, выходом из сложившейся ситуации. ПТР Шолохова относилось к магазинным винтовкам с механическим перезаряжанием продольно-скользящего затвора, с постоянным магазином с шахматным расположением 5 патронов. На стволе для поглощения отдачи был смонтирован однокамерный дульный тормоз активного типа, а на затылке приклада появился кожаный амортизатор. Его оружие обладало неплохими боевыми качествами, при стрельбе на 300 м пробивая 15 мм броню, а на дистанции 400 м при угле встречи 20° они не пробивали 20 мм броню, а делали в ней углубление на 12 – 15 мм, т. е. могло успешно противостоять практически всем легким танкам и бронеавтомобилям противника. Простота изготовления этого ружья не требовала особо больших финансовых затрат на его освоение в массовом производстве, которое можно было организовать в короткие сроки. Однако его явное несоответствие предъявленным требованиям ГАУ заставили армию отказаться от этого ружья, и только полное отсутствие столь необходимого оружия в начальный период войны заставило вновь вспомнить о нем.

В протоколе заседания Артиллерийского комитета Артиллерийского управления РККА от 9 ноября 1938 года отмечалось, что «непрерывно возрастающее оснащение армий танками и бронемашинами, приводит к численному и могущественному увеличению противотанковых средств. В будущей войне танки чаще всего будут появляться большими массами неожиданно, пользуясь всякими благоприятными условиями. Можно предполагать, что действия противотанковых орудий и артиллерии обороняющегося не всегда смогут оказать своевременную поддержку пехоте. В зависимости от условий боя и местности пехота может быть предоставлена сама себе, не имея средств вывести танк из строя. При наступлении громоздкие орудия не сумеют сопровождать отдельные стрелковые части, и танки обороняющегося могут безнаказанно расстреливать их. В силу этих соображений является необходимостью иметь на вооружении роты противотанковые средства, которые могли бы находиться при ней при любых условиях боя и местности. Таким средством является противотанковое ружье, посильное по весу и обслуживанию в бою двум человекам. Это ружье может быть использовано с успехом и против других целей, а именно против пулеметных гнезд, противотанковых орудий и т. п.».

После анализа результатов конкурса 1936–1938 годов Артиллерийский комитет ГАУ в ноябре 1938 года разработал основные критерии противотанкового ружья, отвечающего всем требованиям современного маневренного боя. При высоких служебно-эксплуатационных качествах ПТР должно было поражать 20-мм броню легких танков на дистанциях до 500 м при угле встречи 30°, при этом ружье должно иметь малую массу, хорошую маневренность и легко маскироваться.

Однако созданию действительно совершенного противотанкового оружия препятствовало отсутствие патрона с высокими поражающими качествами. В том же году специалисты НИПСВО создают первый образец нового 14,5-мм патрона бронебойно-зажигательной пули (массой 63,6 г) со стальным каленым сердечником, с высокой начальной скоростью 1012 м/с и латунной гильзой, что обеспечивало бронепробиваемость любого в те времена бронеобъекта. На дальности 500 м эта пуля пробивала 20-мм цементированную броню под углом встречи 20 градусов. В 1939–1940 годах этот патрон был доработан совместно с одним из заводов оборонной промышленности. Доработка патрона состояла в уточнении размеров толщины стенок гильзы и в выборе головной части сердечника пули. 16 июля 1941 года доработанный с бронебойно-зажигательной пулей со стальным каленым сердечником был принят на вооружение РККА под обозначением «14,5-мм патрон Б-32». Колоссальное значение в повышении боевых свойств противотанковых ружей имело создание в 1941 году нового 14,5-мм патрона увеличенной бронепробиваемости с бронебойно-зажигательной пулей с твердосплавным (металлокерамическим) сердечником Московским комбинатом твердых сплавов (МКТС). Во время сравнительных полигонных испытаний он показал значительное превосходство по бронепробиваемости над стандартным патроном с пулей «Б-32» и 15 августа 1941 года был принят на вооружение под обозначением «14,5-мм патрон с пулей БС-41». Эти патроны составили базу, на которой проектировалось большинство советских противотанковых ружей.

Уже в середине следующего, 1939 года на том же полигоне НИПСВО проводились испытания противотанковых ружей только калибра 14,5 мм (еще до официального утверждения этого патрона), разработанных Рукавишниковым, Шпитальным и Владимировым в соответствии с новыми требованиями.

Рукавишников представил самозарядное противотанковое ружье. Его автоматика работала по принципу отвода пороховых газов из канала ствола, запирание осуществлялось поворотом затвора. Ударный механизм ударникового типа. Капсюль патрона разбивал массивный ударник под действием боевой пружины, смонтированной в ударнике. Спусковой механизм имел предохранитель флажкового типа, расположенный с правой стороны спусковой скобы. Экстракция и отражение стреляной гильзы осуществлялись с помощью экстрактора, смонтированного на затворе, и отражателя, жестко закрепленного в задней части ствольной коробки. Питание производилось из отъемного коробчатого магазина емкостью 5 патронов, крепившегося с левой стороны ствольной коробки. Прицельные приспособления состояли из открытого прицела секторного типа, рассчитанного на дальность до 1000 м, и мушки. Для уменьшения значительной силы отдачи от мощных боеприпасов на стволе монтировался трехкамерный дульный тормоз, а на затыльнике деревянного приклада – подушка из губчатой резины. Наведение оружия на цель осуществлялось с помощью рукоятки управления огнем пистолетного типа. На деревянном прикладе для смягчения отдачи при стрельбе имелась кожаная подушка и откидной наплечник. На противотанковом ружье Рукавишникова были смонтированы складные сошки и рукоятка для переноски. Это оружие оказалось удачным, помимо достаточно высоких боевых качеств (при скорострельности 15 выстр/мин пробивало 20 мм цементированную броню на дальности до 500 м под углом 20 градусов), ПТР оказалось достаточно удачным и легким в обращении и эксплуатации. Имея небольшие габариты оно легко переносилось двумя солдатами на поле боя с помощью наплечных ремней, прикрепленных к передней и задней рукояткам, предназначенным для переноски на короткие дистанции.

Противотанковое ружье Шпитального относилось к однозарядным ружьям с ручным перезаряжанием и автоматическим открыванием затвора для увеличения практической скорострельности и облегчения экстракции. Автоматика ружья работала по принципу использования отдачи с коротким ходом ствола. Запирание канала ствола осуществлялось перекосом шарнирно закрепленного затвора качающегося типа, оборудованного специальным рычагом. Ударный механизм куркового типа взводится при отпирании затвора. К особенностям противотанкового ружья Шпитального относится спусковой механизм, в котором не было предусмотрено предохранителя. Отражение стреляной гильзы производилось подвижным экстрактором, закрепленным в ствольной коробке. Прицел открытый секторного типа на высоком основании, рассчитанный на дальность стрельбы до 1500 м. На дульной части ствола был смонтирован удлиненный пламегаситель. Ружье снабжалось складными сошками и деревянным прикладом.

Владимиров представил противотанковое ружье, конструктивно аналогичное разработанному им ранее ружью калибра 12,7 мм. Его автоматика работала по принципу отдачи ствола при длинном ходе (330 мм). Под воздействием отдачи ствол вместе с вращающимся поршневым затвором откатывались в заднее положение, где затвор становился на шептало, а ствол под действием своей пружины возвращался в исходное положение. При этом из него извлекалась стреляная гильза, отражавшаяся вниз. При нажатии на спусковой крючок затвор под действием возвратной пружины перемещался вперед, извлекая очередной патрон из магазина и досылая его в патронник ствола. В переднем положении происходило запирание канала ствола поворотом боевой личинки затвора и разбитие капсюля патрона. Ружье имело постоянный пятизарядный магазин, расположенный наклонно справа. Ружье снаряжалось обоймой с пятью патронами, которые вставлялись в магазин со стороны стрелка. Механические прицельные приспособления отсутствовали. Прицельная стрельба велась с оптическим прицелом. Масса ПТР Владимирова образца 1939 года составляла 21 кг при общей длине 2000 мм. Оно разбивалось на две части массой 8,55 и 9,5 кг и могло переноситься бойцами в любых условиях. Скорострельность достигала 15 выстрелов в минуту.

По результатам полигонных испытаний проходивших в августе 1939 года было признано лучшим самозарядное противотанковое ружье системы Рукавишникова.

7 октября того же года Комитет обороны при Совнаркоме СССР принял постановление о принятии на вооружение ружья системы Рукавишникова под наименованием «14,5-мм противотанковое ружье образца 1939 года». Наркомату вооружения СССР предлагалось освоить его производство и в следующем, 1940 году довести выпуск ружей до 15 000 штук. Для организации подготовки производства на Ковровском оружейном заводе было создано специальное проектное бюро.

Однако дальнейшие события развивались совершенно иначе, чем планировалось. В процессе постановки противотанкового ружья на ковровском заводе в производство выявились многочисленные недоработки в его конструкции, это было связано с тем, что впервые в оружии применялись столь мощные патроны, создающие высокое давление в канале ствола, что приводило к тугой экстракции гильз. Это усугублялось тем, что с целью облегчения производства появились гильзы с более толстым дном и стенками, что значительно ухудшало условия экстракции. Требовались специальные меры для обеспечения надежной работы механизмов узла запирания. Обнаружились также и некоторые другие недостатки. Ружье не обеспечивало безотказности работы автоматики при запылении и угле возвышения выше 50°. Заряжание ружья требовало большого усилия на рукоятку перезаряжания. Во время выстрела большой выхлоп дульного пламени демаскировал расчет. Данные обстоятельства отсрочили начало производства противотанкового ружья Рукавишникова.

Вместе с тем возобладавшее у руководства Наркомата обороны СССР ошибочное мнение о том, что танки противника будут иметь броню толщиной не менее 60–80 мм, против которой не только наша противотанковая артиллерия калибра 45–76 мм окажется неэффективной, но и все вновь создаваемые противотанковые ружья также практически будут бессильны, сыграло свою решающую роль в судьбе столь необходимого пехоте оружия. Такое пренебрежительное отношение к новому оружию пехоты сыграло свою роль, и 26 августа 1940 года по настоянию начальника ГАУ Красной Армии Маршала Советского Союза Г.И. Кулика противотанковое ружье Рукавишникова образца 1939 года, так еще и не поступившие в массовое производство, вместе с 45-мм противотанковыми пушками образца 1937 года снимают с вооружения. Вместо них планировалось создание для Красной Армии 107-мм противотанковой и танковой пушек. В результате этого советская пехота накануне войны осталась без эффективного противотанкового средства ближнего боя – противотанковых ружей.

Подобная недооценка возможностей противотанковых ружей нанесла колоссальный ущерб Красной Армии в начальный период Великой Отечественной войны, из системы вооружения которой произвольно изъяли столь мощное по тем временам оружие. И хотя уже первые дни войны доказали порочность такого положения, время, необходимое для развертывания массового производства противотанковых ружей, было упущено. Ведение советскими вооруженными силами интенсивных боевых действий выявило летом 1941 года кризис классических противотанковых средств пехоты ближнего боя (артиллерийских орудий и противотанковых гранат). Советская пехота не имела действенного средства противотанковой обороны для борьбы с фашистским танковым тараном. Срочная потребность немедленного насыщения более совершенными противотанковыми средствами могла быть удовлетворена всей оборонной промышленностью Советского Союза только частично. Красноармейцам пришлось в первых, самых тяжелых боях бороться с многочисленными танками противника связками ручных противопехотных гранат и самодельными бутылками с зажигательной смесью. Фронту срочно, как воздух, требовалось противотанковое оружие пехоты ближнего боя.

14,5-мм самозарядное противотанковое ружье Симонова (ПТРС)
обр. 1941 года

Полностью свернуть в Советском Союзе работы по конструированию и производству противотанковых ружей помешала решительная защита и поддержка этого хорошего, простого и дешевого оружия наиболее дальновидными нашими военачальниками, и особенно твердая позиция зам. наркома обороны СССР генерал-полковника Н.Н. Воронова. Поэтому с первых дней войны стали приниматься активные меры по исправлению сложившегося положения. Уже 23 июня 1941 года противотанковое ружье системы Рукавишникова проходило повторные испытания, в результате которых НИПСВО рекомендовал принять на вооружение Красной Армии его усовершенствованный образец «как ружье, удовлетворяющее всем требованиям, предъявляемым к современным противотанковым ружьям». 8 июля 1941 года Главный военный совет вторично рассмотрел вопрос о принятии на вооружение 14,5-мм противотанкового ружья Рукавишникова образца 1939 года. По сравнению с аналогичными иностранными образцами оно имело значительные преимущества по боевым и эксплуатационным качествам, однако в связи с большим количеством задержек при стрельбе, что требовало времени для его доводки, и сложностью его конструкции оказалось невозможным быстро наладить производство этого противотанкового ружья в условиях военного времени, и поэтому оно было отклонено.

Учитывая сложность ситуации в качестве временной меры, командование Вооруженных сил совместно с руководством Наркомата вооружения СССР предприняло попытку наладить летом 1941 года в Москве малосерийное производство, официально так и не принятого на вооружение 12,7-мм противотанкового ружья системы Шолохова образца 1939 года. К нему были подключены маломощные московские производства: механические мастерские МВТУ им. Баумана и мастерские ОКБ-16. С налаживанием выпуска более совершенного оружия их производство в начале 1942 года прекращается. Всего армия получила за это время несколько тысяч подобных ПТР.

В Туле на пулеметном заводе было запущено в производство противотанковое ружье, скопированное с 7,92-мм германского ПТР РzB.39. Его изготовление было освоено в течение 10 дней. Но если оружие Шолохова оказалось хоть какой-то альтернативой проектируемым противотанковым ружьям, то с ПТР, изготовленными по немецкому образцу, дело обстояло много хуже. В их опытных образцах практически сразу же были выявлены многочисленные технические и конструктивные недостатки, в том числе: не экстракция стрелянной гильзы после выстрела; пробитие капсюля во время выстрела, в результате чего ружья выходили из строя после 30–40 выстрелов (кроме того, это привело к ранению двух стрелков; поломка деталей из-за затрудненного отпирания затвора; невысокая бронепробиваемость. Это было связано с тем, что в немецких противотанковых ружьях начальная скорость 1175 м/с обеспечивалась давлением пороховых газов 2600– 2800 кг/кв.см, а в советских 7,92-мм патронах, изготовленных кунцевским заводом, такая скорость достигалась при давлении в канале ствола, превышающем 3000 кг/кв.см, в то же время не обеспечивая нормальной работы, живучести и должной безопасности ружья. В августе – сентябре 1941 года тульские оружейники изготовили примерно 1000 таких противотанковых ружей, но вынужденная эвакуация завода заставила большую часть из этих ружей, полностью еще неукомплектованных, отправить с основным производством в Златоуст, где их впоследствии уничтожили, когда было налажено изготовление более совершенного оружия.

Уже в начале июля 1941 года Сталин ставит перед Наркоматом вооружения СССР задачу скорейшего создания эффективного, простого и дешевого образца ПТР под полностью отработанный патрон калибра 14,5 мм. К этой работе привлекаются Рукавишников, Дегтярев и Симонов. Перед ними был поставлен очень жесткий срок исполнения заказа – один месяц.

Рукавишников на полигоне НИПСВО в срочном порядке начал дорабатывать свой образец противотанкового ружья образца 1939 года.

В Ковровском КБ-2 по указанию Дегтярева в бригаду конструкторов вошли Бугров, Крекин, Дементьев и Гаранин. К эскизному проекту ковровские конструкторы приступили 4 июля, а рабочие чертежи были запущены в производство уже через 10 дней – 14 июля, таким образом, основная работа по проектированию противотанкового ружья была выполнена в сжатые сроки.

Проект противотанкового ружья Дегтярева предварительно рассматривался 28 июля 1941 года совместно с представителями Наркомата вооружения в Управлении стрелкового вооружения ГАУ Красной Армии. Решением совещания рекомендовалось закончить изготовление ружья и направить его на полигон для испытаний и выдачи заключения.

Дегтярев представил 14,5-мм полуавтоматическое магазинное противотанковое ружье. Его автоматика работала по принципу использования отдачи ствола с длинным ходом, при этом производилось отпирание затвора и экстрагирование стреляных гильз.

В ходе обсуждения конструкции нового противотанкового ружья Дегтярева были отмечены его следующие недостатки:
а) при сильном дульном тормозе система будет давать неполные отходы назад, при слабом дульном тормозе и сильной пружине неизбежен сильный удар вперед при возвращении подвижных частей в переднее положение; при слабой пружине – неизбежен сильный удар в крайнем заднем положении;
б) при большой двигающейся назад массе стрелок будет невольно откидывать голову назад;
в) расположение магазина снизу препятствует приданию углов возвышения и склонения и вызывает большие неудобства при перезаряжании ружья. Следует располагать магазин сверху;
г) прицел сложен. Прицел следует рассчитать только на две дистанции – 200 и 400 метров.

Эти замечания Управления стрелкового вооружения ГАУ были учтены в КБ-2 при дальнейших работах по противотанковому ружью, однако еще до этого рассмотрения группа конструкторов под руководством В. А. Дегтярева начала разработку второго варианта 14,5-мм полуавтоматического магазинного противотанкового ружья – упрощенной конструкции. Вместо ложи новая модель ПТР имела подвижный приклад с амортизирующей пружиной внутри. Приклад состоял из двух телескопически расположенных труб, из которых одна (наружная) соединялась с плечевым упором, а снаружи к ней прикреплялся копир, поворачивающий затвор при отдаче оружия после выстрела. Вторая труба имела спусковую рукоятку со спусковым механизмом, соединенные со ствольной коробкой. К стволу крепились складные сошки и рукоятка для переноски ружья. Питание противотанкового ружья осуществлялось из несъемного пятизарядного магазина, расположенного теперь сверху ствольной коробки.

14,5-мм противотанковое ружье Дегтярева (ПТРД) обр. 1941
года со штампованными сошками (1-й модели)

Уже через 22 дня после начала проектирования опытные образцы двух противотанковых ружей Дегтярева были готовы, опробованы стрельбой и 24 августа 1941 года направлены на полигонные испытания. По результатам испытаний первый вариант ружья был отклонен из-за невозможности ведения стрельбы в каске и неудовлетворительной работы магазина. Противотанковое ружье второй модели при стрельбе несмазанными патронами из-за тугой экстракции гильз также давало отказы и не обеспечивало нормальной работы при запылении и густой смазке, перезаряжания без отрыва плеча от приклада, стрельбы с упора, имели неустойчивые сошки. Однако именно это противотанковое ружье Дегтярева второй модели было признано наиболее перспективным, благодаря простоте конструкции и технологии изготовления. Общая масса противотанкового ружья Дегтярева КБ-П-105 составляла 26 кг. В бою ружье обслуживалось двумя солдатами: наводчиком-стрелком и помощником наводчика, являвшимся одновременно и заряжающим.

Одновременно проводились испытания и 14,5-мм магазинного самозарядного противотанкового ружья конструкции Симонова. При проектировании ружья Симонов взял за основу многие удачные конструктивные решения, впервые осуществленные в 7,62-мм самозарядной винтовке СВС-38. Отдельным изменениям подвергся только ударно-спусковой механизм.

При стрельбе ружье Симонова удерживалось правой рукой за пистолетную рукоятку управления огнем, а левой рукой за шейку деревянного приклада. Складные сошки крепились на стволе.

В середине августа 1941 года состоялись полигонные испытания двух самозарядных противотанковых ружей Рукавишникова и Симонова, а также однозарядного конструкции Дегтярева КБ-П-105. В лидеры сразу вышло однозарядное противотанковое ружье Дегтярева, которое при той же бронепробиваемости по своей массе оказалось гораздо легче, чем самозарядные ружья. Основная борьба развернулась между самозарядными противотанковыми ружьями Симонова и Рукавишникова. По бронепробиваемости, емкости магазина, баллистическим, массо-габаритным характеристикам ружья оказались равноценными. Однако ПТР Симонова имело более высокую живучесть, а также было проще в эксплуатации и обслуживании. Немаловажную роль сыграл и тот факт, что количество деталей в ружье Симонова было на треть меньше, чем в ружье Рукавишникова и на изготовление ПТРС требовалось на 60 процентов меньше станко-часов и на 30 % – общего времени. Противотанковое ружье Рукавишникова имело общую трудоемкость производства – 173 и количество станкочасов – 145 часов (расчетно). Предпочтение было отдано противотанковому ружью Симонова, как более оптимальному варианту.

(Начало. Окончание в статье
«Управа на броню (Часть II)»)

Сергей Монетчиков
Иллюстрации из архива автора
Братишка 09-2008