Понюхать пороху: Фузеи

Упоминание кремневого ружья вызывает у современного человека ассоциации с героями книг Фенимора Купера и фильмов про пиратов. А еще– с музеем, в котором на это ружье можно поглядеть вблизи. Сквозь стекло. Однако при желании настоящий кремневый мушкет можно подержать в руках и даже пострелять из него. Чем и занялся наш корреспондент.

Реконструкция одного из сражений Тридцатилетней войны (XVII век). Как полагалось в ту эпоху, пехотная часть состоит из стрелков и пикинеров, воюющих в одном строю.

Стрельба из исторического дульнозарядного оружия отличается от стрельбы из современной винтовки или автомата примерно так же, как самостоятельное музицирование на гитаре – от прослушивания музыки на mp3-плеере. Так лаконично сформулировал свое отношение к теме Александр Васильев – главный редактор журнала «Ружье» и руководитель семинара «Черный порох», на который в окрестностях Петербурга собрались российские любители исторического оружия. Стрелок, держащий в руках кремневый мушкет, совершает большую часть тех действий, которые для автоматчика спрятаны внутри ствольной коробки. Заряжание и выстрел для любителя – это непросто нажимание на спуск, но своего рода творчество, прикосновение к истории. С этим поэтичным напутствием я и взялся за оружие. Посмотрим, что из этого вышло.

За-а-ряжай!

Ударно-кремневый замок.
Курок с зажатым между губками кремнем находится в
положении полувзвода, при котором запальная полка открыта,
но выстрел невозможен. В этот момент стрелок насыпает
затравочный порох из пороховницы-натруски на полку.
Если заряжание производится из патрона, то на полку
высыпается меньшая часть ружейного пороха, после
чего все остальное отправляется в ствол.

У меня в руках настоящее кремневое ружье. Точнее, почти настоящее – реплика, сделанная на современном оборудовании и из современных материалов, но по чертежам начала XIX века. Вполне возможно, что знатоки оружия нашли бы пресловутые десять отличий, но на взгляд дилетанта все достоверно. Теперь из ружья надо выстрелить, а для этого его сначала необходимо зарядить.

Первое, что нужно сделать с дульнозарядным оружием,– проверить, не заряжено ли оно уже. Эта мера предосторожности уместна даже в мирной обстановке, в бою же повторное заряжание было явлением очень частым. После сражения при Геттисберге в ходе Гражданской войны в США не менее половины найденных на поле боя винтовок были заряжены дважды, а одна – 23 раза! Да что там винтовки! В январе 1879 года комендоры английского броненосца Thunderer, не заметив осечки на учебных стрельбах, повторно зарядили 12-дюймовое (305 мм) орудие. Последовавшим «выстрелом» разорвало ствол пушки и убило 12 человек. Дабы не повторить их судьбу, беру шомпол и промеряю им глубину. Он должен войти в ствол до отметки – колечка из изоленты. Порядок.

Теперь надо засыпать в ствол порох из «патрона». Два века назад патрон представлял собой бумажный цилиндрик с порохом и пулей, перевязанный ниткой. Боец носил с собой примерно 40 штук. Заряжая ружье, он вскрывал патрон и распределял порох между основным зарядом (в ствол) и затравочным (на запальную полку). Бумага обычно отправлялась вслед за порохом или пулей, играя роль пыжа, а надорвать ее перед этим надо было зубами. В середине XIX века эта деталь курьезным образом отразилась на ходе мировой истории– одним из непосредственных поводов к восстанию сипаев в Индии стало то, что поступившие в войска бумажные патроны были пропитаны смесью свиного и говяжьего жира. Сипаи были либо мусульманами, либо индуистами – дальше можно не объяснять.

Сейчас аналогом патрона служит пробирочка с крышкой. Заряжать ружье прямо из пороховницы в прежние века запрещалось уставом, а сегодня – правилами техники безопасности. После выстрела в стволе могут остаться тлеющие частички, а порох горит быстрее, чем сыпется вниз. Если в моих руках вспыхнет содержимое незакупоренной баночки, я отделаюсь легким испугом и, возможно, легким ожогом. А если вся пороховница – то этот текст останется неоконченным.

Капсюльный замок.
Капсюльная система воспламенения, предложенная в 1816 году,
выгодно отличалась от кремневой отсутствием запальной полки
и возможностью надежно закрыть запальное отверстие. Это
позволяло вести огонь в плохую погоду, в том числе в дождь.

Порох насыпан. Теперь надо разместить на дульном срезе прокладку из тонкой тряпочки, положить на нее пулю, затолкать это сооружение в дуло специальным стартером (поршень с рукояткой), а затем прибить его до конца шомполом. Пехотинец XV–XIX веков не стал бы так заморачиваться – в армиях тех веков круглую свинцовую пулю просто клали в ствол и досылали до места, сильно ударив прикладом фузеи по земле. В XVI веке французскому или испанскому аркебузиру даже не полагался персональный шомпол – его надо было просить у сержанта. Калибр пули всегда чуть меньше калибра ствола, а в те времена это «чуть» было побольше нынешнего – отчасти специально, отчасти из-за несовершенства измерений. Еще в начале XIX века полки русской армии, заказывая боеприпасы, прилагали вместо измерений калибра оттиск дульного среза на бумаге – так было надежнее. Конечно, баллистика пули, болтающейся внутри ствола, далека от идеала, но перед солдатом тех времен была цель, по которой было сложно промахнуться: сплошная стена из таких же, как он, пехотинцев. Рассыпной строй в «дульнозарядную эпоху» был, увы, невозможен – тогда пехота стала бы легкой добычей вражеской конницы.

Изящное решение с уплотнителем пришло в голову не воинам, а охотникам, осваивавшим просторы Сибири и Америки. Для них неточный выстрел был бесполезным, и отвечать за него приходилось перед кошельком, а не командиром. Для солдат же главной целью была не меткость, а скорострельность.

Закончив манипуляции с пулей, перехожу к замку. Обколотый кусочек кремня закреплен в курке, при спуске он бьет по кресалу, высекая искру и одновременно открывая полку с затравочным порохом. Порох вспыхивает, пламя через запальное отверстие достигает основного заряда. Щелк! – осечка… надо было кремень подточить. Солдат наполеоновской эпохи имел при себе один кремень на 10–20 выстрелов – в разных армиях были приняты разные нормы. Незатейливый вроде бы камушек имел строго определенную форму: слегка выпуклая верхняя плоскость, немного вогнутая нижняя и острие (скос). По размерам кремни делились на мушкетные, ружейные и пистолетные. А делались эти жестко стандартизированные камушки вручную. Хороший обкольщик (была такая профессия) мог сделать за день несколько сотен кремней, годовое же производство в крупных европейских странах в начале XIX века исчислялось миллионами штук.

Итак, ружье заряжено. Можно взвести курок, прицелиться и…

Ать-два, пли!

Выстрел.
Стрельба из кремневого ружья на полях старинных сражений,
как правило, производилась из положения стоя. В таком же
положении ружье потом следовало зарядить.
Все принадлежности для этого стрелок носил на себе:
в сумке или на перевязи.

Стрельба из ружья XIX века производит сложное впечатление. Выстрел заметно громче, чем из современного оружия, но отдача неожиданно слаба – все-таки начальная скорость пули невелика, а само ружье довольно тяжелое. После выстрела или даже осечки оказываешься в облачке порохового дыма. Теперь можно утверждать, что понюхал пороху. Самое же яркое ощущение связано с тем, что кремневое ружье, в отличие от любой современной системы, стреляет не сразу: между воспламенением пороха на запальной полке и выстрелом проходит некоторое время. Я бы «на глазок» оценил эту микро-паузу примерно в четверть секунды, хотя на точность, конечно, не претендую.

Иначе обстоит дело с капсюльным ружьем. Капсюль – это металлический колпачок, наполненный инициирующим взрывчатым веществом – смесью солей ртути и селитры. Он надевается на брандтрубку, подводящую огонь к запальному отверстию, курок бьет по капсюлю – и в отличие от кремневого ружья выстрел происходит практически мгновенно. За пределами замка серьезных различий между кремневыми и капсюльными системами нет. Существуют даже конструкции, позволяющие заменой пары деталей превратить капсюльный замок в кремневый и наоборот.

Вернемся на стрельбище. Два века назад пехотное гладкоствольное ружье давало 75% попаданий по мишени размером 180х120 см с расстояния в сто шагов. С трехсот шагов попаданий было не больше 25%, ну а стрельба на большее расстояние была напрасной тратой пороха. В нашем случае стрельба велась на 50 м, но сами мишени были современного типа, то есть значительно меньше. Попадание в мишень, и даже в «десятку», оказалось вполне достижимым делом, хотя едва ли кто-то из участников смог бы соревноваться с героями Фенимора Купера – все-таки искусство требует тренировки.

Пора в чемпионы

Интерес к старинному дульнозарядному оружию в последние десятилетия объединяет все больше людей по всему миру. Подсчитать количество энтузиастов точно, видимо, нельзя, но я не слишком ошибусь, если предположу, что речь идет о сотнях тысяч человек. С 1972 года проводятся чемпионаты мира по стрельбе из старинного оружия. Правда, первое десятилетие к участию допускались только владельцы оригиналов. Чемпионат по стрельбе из реплик впервые состоялся в 1983 году. К сегодняшнему времени в подобных состязаниях регулярно участвуют спортсмены практически из всех европейских стран, но вот россиян на них еще не было. Организаторы первого семинара «Черный порох» намерены ликвидировать этот досадный пробел. В ближайших планах – создание клуба, способного объединить людей, для которых антикварная фузея не просто ружье, но инструмент познания истории.

Сергей Сысоев
Популярная Механика 08-2011